КОНТЕКСТ 
Русский театр последних столетий является отчетливо сформированным кодом идентичности, обладая определенностью содержательных (социально-нравственных) и формальных (художественно-эстетических, в том числе жанровых и вербальных) особенностей. Цель настоящей статьи — обосновать существование русского театра как кода идентичности, который включает, мы полагаем, два дискурса — цивилизационный и ментальный.
В качестве пограничного цивилизационного кода русского театра определяется драма. Это и род литературы, развивавшийся динамично, парадоксально, создавая выдающийся репертуар для театра; и определение жизненной ситуации, которая характеризует театральность как специфическую черту русского самосознания. Цивилизационный дискурс русского театра проявляется через парадоксы конфликта в психологической драме. Уникальное (ментально детерминированное) культурологическое измерение русской драмы формирует логическую цепочку: время, пространство и человек, затерянный во времени и пространстве. Драма приходит в жизнь человека уже не как род литературы, а как ситуация его экзистенции.
Русская режиссура определена как ментальный/специфический и одновременно цивилизационный/универсальный код. Цивилизационный дискурс русского, как и мирового, театра предъявляет парадокс, связанный с конституированием режиссерской профессии как воплощения демиургического начала и сферы самореализации индивидуального начала творческой личности (что видно в опыте В. Мейерхольда и Е. Вахтангова, Г. Товстоногова и Ю. Любимова, а также многих из действующих сегодня режиссеров).
Актер в России — больше, чем актер; перефразируя известную формулу, мы обращаем внимание на присущее именно актерскому творчеству свойство ментального кода идентичности. Триада драматург—режиссер—актер, несомненно, составляет основу отечественной художественной традиции и утверждает значимость профессиональных интенций и культурфилософский смысл творческой деятельности каждого из трех авторов театрального произведения. Актер в этой цепочке является завершающим звеном.
Цивилизационный дискурс, опирающийся на универсалии культурных практик, связан с трансформациями стилей, методов, вечных тем, отражаясь, прежде всего, в драматургии. Ментальный дискурс, в полной мере специфический, связан с локальными мотивами (актерское творчество) и парадоксальными рецепциями мировых практик и влиянием на них (режиссура).
КУЛЬТУРНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ 
Статья посвящена проблеме изменения художественных коммуникаций и трансформации рынка искусства в условиях развития и доминирования цифровой культуры. Новизна исследования состоит в постановке проблемы трансформации культурных коммуникаций. Цифровая культура, переместившая человека в новую «среду обитания» со своими характеристиками, закономерностями, практиками, рассматривается автором как комплексное явление, которое не только открывает перед обществом новые возможности, но и создает вызовы, в силу которых одной из насущных задач для основных субъектов арт-рынка становится поиск эффективного, этичного, комфортного взаимодействия в информационной среде. Задача статьи — показать, что развитие арт-рынка всегда зависит от качества и уровня социокультурных коммуникаций. Автор строит аналитическое обобщение практик современного российского арт-рынка с опорой на работы известных исследователей данной темы. Рассмотрены четыре группы субъектов арт-рынка (коллекционеры, галеристы, художники, кураторы). Основным практическим результатом исследования является анализ преимуществ и угроз использования социальных медиа этими группами. Отмечается, что общество все плотнее взаимодействует с цифровым контентом, и его влияние затрагивает различные аспекты современной культуры. Так, традиционные средства массовой коммуникации утрачивают монополию на производство и распространение информации, уступая «массовым самокоммуникациям». Формируются новые культурные паттерны поведения, видоизменяются устоявшиеся коммуникативные практики. Делаются выводы о том, что взаимоотношения художника и публики, а также практика выстраивания художественной карьеры трансформировались под влиянием социальных медиа. В последние годы развитие сетевых структур, растущие возможности цифровых систем хранения данных, криптовалют и блокчейн-реестров значительно изменили устоявшуюся систему художественного рынка.
НАСЛЕДИЕ 
В истории русского нотоиздательского дела есть темы, которые требуют дополнительного изучения обширного фактического материала с точки зрения преемственности времен и поколений, традиций и опыта, индивидуального и общего. Результатом процесса становления отечественного нотоиздательства стало уникальное мыслетворческое пространство. Оно связало в единое целое духовное и материальное, коммерцию и меценатство, где экономическая сторона вопроса создает представление о механизмах предпринимательской деятельности на рынке производства и сбыта нотопечатной продукции, подчеркивает проблематику новаторского подхода в развитии производственных мощностей и, как следствие, появление целой плеяды коммерсантов—меценатов—просветителей.
«Человек музицирующий» и «человек финансирующий» — яркие представители русского нотоиздательского дела, открывающие перспективу исследования персональных профилей в истории меценатства и благотворительности, создающие предпосылки для понимания единства финансово-экономических и художественных сфер. Цель исследования — изучение совокупности профессиональных признаков, позволяющих определить генезис коммерческого и творческого в наиболее успешных нотоиздательских проектах, реализованных во второй половине XIX века. Особого интереса заслуживают известные имена, в частности М.П. Беляев, ставший символом высокого служения музыкальному искусству. Пропагандируя сочинения молодых отечественных композиторов, оказывая им всестороннюю помощь и поддержку, М.П. Беляев стал первым «музыкальным миссионером» и просветителем. Его коммерческая деятельность была глубоко патриотичной, связанной с высокими духовными идеалами служения обществу.
Данные основания могут стать ориентиром для дальнейшего изучения русского нотоиздательского дела, меценатства и благотворительности в их неразделимой взаимосвязи.
Статья посвящена одной из интереснейших тем — идейному наследию конструктивизма и оценке его значения. Новизну исследования определяет выбор его предмета: нереализованные проекты советских архитекторов 1920-х гг. (И.И. Леонидова, К.С. Мельникова, В.А. Веснина, А.А. Веснина, Л.А. Веснина и Н.А. Ладовского) как источник перспективных для архитектуры и дизайнерской мысли конца XX — начала XXI в. идей. Цель работы — оценить творческое и художественное значение нереализованных проектов советских конструктивистов для современного архитектурного дизайна. Основным результатом является попытка представить историко-концептуальный обзор возникновения и особенностей конструктивизма и рационализма как течений в градостроительстве. Период 1920-х гг., когда формировались принципы и направления в конструктивистской архитектуре, стал временем разработки новой производственно-архитектурной модели. Сочетание рационалистического подхода с утопическим функционалом большинства этих проектов послужило причиной отказа от подлинно конструктивистского направления в советской архитектуре в пользу «сталинского ампира», а позднее — деконструктивизма. Проблематика конструктивистских решений 1920-х гг. в сфере градостроительства и природообустройства во многом определила методологию организации архитектурного пространства городов СССР в 1930-х гг., когда приоритетом стал эталон «промышленно ориентированного» социалистического общества. Автор рассматривает теоретические исследования, научные публикации о творчестве советских архитекторов-конструктивистов, приводит примеры явной трансляции принципов конструктивизма в архитектуре XXI в. и делает предположение о взаимосвязи между идейным наследием советских конструктивистов и художественно-творческим процессом современных архитекторов и дизайнеров (основателей стиля хай-тек Р. Пиано, Н. Фостера; деконструктивистов Ф. Гери, 3. Хадид, Д. Либескинда).
Делается вывод о том, что конструктивистские образы и стилистика анализируемого периода, хотя и не транслируются современными дизайнерами и архитекторами «напрямую», но становятся основой для воплощения новых концептуальных решений.
ИМЕНА. ПОРТРЕТЫ 
Объектом исследования является социальная и профессиональная позиция писательницы и журналиста Фриды Вигдоровой, которая оценивалась советской либеральной интеллигенцией 1960—1970-х гг. как чрезвычайно ценная. Ее запись суда над И. Бродским послужила образцом для составителей отчетов о судах над диссидентами — А. Гинзбургом, П. Литвиновым, Н. Горбаневской и др. Нонконформисты разделяли мировоззренческие принципы Ф. Вигдоровой, тиражировали ее поведенческую модель в процессе защиты инакомыслящих от преследования властей и сделали образец «защитник» нормой общественного поведения. Цель данной работы — выявить истоки формирования поведенческой модели «защитник» и охарактеризовать аксиологию журналиста. Материалом исследования послужили воспоминания современников о Ф. Вигдоровой и ее публицистика.
Автор утверждает, что социальное и профессиональное поведение моделировалось Ф. Вигдоровой по образцам, сформированным русской и европейской традицией. Ближайшим ориентиром выступала общественная деятельность В. Короленко. В качестве доказательства этого тезиса приводится сопоставление поведенческой тактики Ф. Вигдоровой в деле Бродского и Короленко в деле Бейлиса. Отзывы современников о Ф. Вигдоровой подтверждают ее сознательную ориентацию на поведенческую модель «защитник», реализованную не только в деле Бродского, но и в социальной практике и публицистике. В аксиологию Ф. Вигдоровой, по свидетельству современников, входила деятельная помощь людям, гуманизм и стремление к справедливости.
Публицистика Ф. Вигдоровой посвящена этике общественных отношений. Основу сюжета очерков составляют, как правило, драматичные события, требующие немедленного вмешательства общественности. Она ориентирует читателя на сопереживание и ответное активное социальное поведение. Так решается задача формирования деятельного участия граждан в судьбе друг друга, утверждается ценность сострадания и милосердия.
В статье делается вывод о том, что аксиология и поведенческая практика Ф. Вигдоровой включала в себя универсальные для русской и европейской традиции XIX в. ценности — антропоцентризм и гуманизм.
ORBIS LITTERARUM 
СВЯЗЬ ВРЕМЕН 
Цель настоящей статьи — исследование теоретических аспектов понятия «праздник» в контексте категории «социальный институт»; представление основных этимологических и содержательных составляющих праздника — общепринятых и исторически сложившихся правил и норм, порядка и образа действий, соблюдающихся в силу прочно установившихся традиций; стереотипного способа поведения и т. д.
Проанализирована специфика праздника, теснейшим образом связанная с архетипической потребностью в существовании, его амбивалентностью, демократичностью, календарным характером, массовостью, зрелищностью.
Исследовано функциональное значение праздника. Показана роль праздников в формировании общих переживаний у акторов социальных групп, возникающих в ходе взаимодействия, которые, в свою очередь, усиливают индивидуальные переживания участников и направляют их в общее русло, побуждая к совместному активному участию в жизни общества.
В ракурсе классификации советского праздника в работе выделены следующие позиции: общегосударственные и революционные, трудовые, традиционные календарно-бытовые, семейно-общественные праздники и т. д.
Рассмотрена структура советского праздника и его основные элементы, включая идею и событие, моральное и психологическое содержание, социальную память, принципы организации и средства идейного и художественного выражения.
К сведению авторов 
ISSN 2588-0047 (Online)