В статье обобщаются представления о парадоксальной корреляции абсурда как характерного кода русской культуры и трагедии, являющейся не просто жанром, но ментально детерминированным модусом бытия. Русский абсурд определяется на двух основных уровнях: личности творца и механизма создания художественного образа. Психологические, философско-эстетические грани русского абсурда актуализируются применительно к творческому и, что особенно важно в нашем случае, социальному, политическому бытию русских классиков: А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, А.П. Чехова, А.М. Горького, И.С. Тургенева и И.А. Гончарова, М.Е. Салтыкова-Щедрина и А.В. Сухово-Кобылина, А.И. Солженицына. Доказывается, что «русская трагедия» является не просто жанровой характеристикой литературных и театральных произведений, но специфическим, принятым массовым сознанием концептом и способом миропонимания, граничащим с гротеском. В контексте абсурдного и трагического начал русской культуры выстраивается парадигма своего рода «контрреволюционности», которую буквально могли проявлять русские эмигранты-литераторы; отмечены опасения в отношении бунтов и переворотов, эгоистически и нелепо понятого прогресса, которые вылились в систему предвидений и предостережений, представленных в русской классике относительно социальных катаклизмов и ниспровергательства. Автор видит основания для того, чтобы современное, легковерное и подчас агрессивное массовое сознание восприняло импульсы русских классиков.

Одной из наиболее актуальных задач, стоящих перед современными государствами, является обеспечение национального мира и единства, формирование общенациональных социальных и духовно-культурных основ общества. Важнейшую роль в этом процессе играет национальная идентичность. В статье национальная идентичность рассматривается как социокультурный феномен, проявляющий себя в качестве сложной многоуровневой системы взаимовлияний, связанных со способом отождествления человека или социокультурной группы с общностью более высокого уровня, которая определяется историческим развитием государства, его национальными интересами, коллективными ценностями и культурой в целом. В силу этого нацио­нальная идентичность имеет два взаимосвязанных аспекта — социально-культурный и гражданско-политический.

Проблема национальной идентичности требует комплексного подхода, а потому должна быть исследована во взаимосвязи с такими феноменами, как нация, этнос, культурные и гражданские ценности, культурная и гражданская идентичность, негативная идентичность, национальная культура, национальная идея. Наиболее перспективными направлениями в этой сфере можно считать изучение взаимовлияния этнической, гражданской и нацио­нальной идентичностей, а также практическое преломление этой темы в разработке механизмов формирования коллективной идентичности в контексте целевых задач государственной культурной политики России.

Освещается проблема благосостояния как явления культуры. Прежде чем обратиться к рассмотрению сущности благосостояния с точки зрения культурфилософского подхода, в статье раскрываются преимущества и слабые места лингвистического и экономического подходов к анализу благосостояния. Автор акцентирует внимание на том, что лингвистический подход позволяет удерживать в поле исследовательского внимания двуединые основания благосостояния, отражаемые в корневой лингвистической природе слова. Другой сильной позицией лингвистического подхода оказывается возможность удержания в поле исследовательского внимания блага не как абстрактного состояния, а в связи с субъектом — его обладателем. Отмечается также и слабость лингвистики, которая проявляется тогда, когда возникает необходимость толкования благосостояния как явления культуры, т. е. когда субъект оказывается не субъектом вообще, а субъектом культуры. Положительной стороной экономического подхода выступает его конкретность, хотя и выраженная через прагматичность. Благо как желаемое для субъекта состояние выступает в виде пользы для экономиста. Данное обстоятельство позволяет в рамках экономического подхода различать полезные и «бесполезные» блага, понимая под первыми существенные для экономики доход и прибыль. Вместе с тем, когда речь заходит о благах, чья ценность определяется внепрагматичными культурными причинами, данный подход оказывается менее желательными. Отсюда следует, что для изучения благосостояния как универсального и общего явления, находящегося в области культуры, наиболее адекватным выступает культурфилософский подход. Данное понимание благосостояния полагает таковым состояние, которое отличается совершенством, онтологичностью, общественным характером и универсальностью. В качестве субъекта — носителя благосостояния выступает свободный от зависти, стремящийся к порядку и нравственности человек. В случае характеристики элиты относительно благосостояния как культурного явления ее основным стремлением должно выступать народное, а не собственное благо.

Культурные индустрии продолжают оста­ваться предметом активного обсуждения в гуманитарных науках, что свидетельствует о расширении теоретического инструментария в интерпретации понятия. В понимании понятия «культурные индустрии» наиболее выразительны два крупных тренда гуманитарных исследований. В статье предлагается обозначить границы этих трендов пределами культурологии и культурной экономики. Выявлены и сформулированы отличительные особенности понимания «культурных индустрий» через сравнительный анализ. Результатом исследования является вывод о направленности каждого подхода на освещение разных аспектов культурных индустрий и решение разных исследовательских задач.

Для культурологического подхода культурные индустрии представляют собой одну из форм воспроизводства и распространения культурных смыслов, обусловленную историческим развитием и предполагающую изучение посредством анализа связей смыслов с культурным контекстом. Для культурной экономики данное явление представляет интерес в качестве способа активизации культурной жизни территории, что выражается в привлечении к участию в креативной экономике творческих работников и в производстве конкурентоспособного конечного культурного продукта. Представляется, что наиболее перспективными являются многоуровневые исследования, в которых культурные индустрии представлены одновременно как определенная форма экономической организации деятельности творческих работников и как регулирующая система воспроизводства культурных смыслов.

В статье раскрыта динамика инновационного развития Культурного форума регионов России начиная с 2015 г., отображены инновации в содержании и организационной структуре данного Форума в 2017 г., расширившие пространственно-территориальные границы и временные параметры мероприятия. Отражены актуальные вопросы взаимодействия образования и культуры, участия некоммерческих организаций (НКО) в становлении культуры гражданской солидарности, сохранения культурного наследия регионов России и развития творческих индустрий, укрепления единого социокультурного пространства, формирования экспертных культурологических сообществ. В качестве ключевых выделены шесть основных направлений, мероприятия по которым прошли в четырех федеральных округах, приведены основные проблемы каждого из направлений и представлены практические рекомендации для совместных действий и укрепления как государственного, так и некоммерческого сектора.

Предметом статьи является выявление базовых методологических принципов деятельности профессионального концертмейстера. Анализируется ряд публикаций, охватывающий рассмотрение данного вопроса в методическом и прикладном ракурсе. Раскрываются основные этапы работы концертмейстера — полноценного артиста ансамбля, что принципиально отличает его от аккомпаниатора, выполняющего функцию гармонического сопровождения солиста (солистов). При таком подходе концертмейстер должен обладать всеми качественными характеристиками музыканта-профессионала, иметь развитый тембровый и фактурный слух, владеть грамотным редактированием нотного текста, уметь моментально ориентироваться во внештатных сценических ситуациях. Важную роль играет способность концертмейстера найти общую концепцию интерпретации сочинения, без которой не представляется возможным формирование цельного художественного образа.

Статья выполнена в рамках семиотического подхода к изучению города. Ее целью является обоснование мысли о том, что Покровская гора представляет собой смыслообразующий элемент брянского текста и наиболее полно и системно выражает его главную идею — древнюю историю города, определившую его судьбу, облик и предназначение. В результате исследования были сделаны следующие выводы. Во-первых, семиотическая система Покровской горы характеризуется содержательной насыщенностью и во многом питает и определяет уникальность самого брянского текста. Во-вторых, представленные здесь историкокультурные объекты в совокупности своих смыслов репрезентируют Брянск как древний и сакральный топос, символ мужества, ратного и мирного труда, литературной славы. В-третьих, на примере Покровской горы в брянском тексте приоритетно раскрывается метафорическое значение расположения города на самой высокой точке земного пространства и связанная с ним идея особой миссии Брянска как центра распространения православия и защитника русских земель. В-четвертых, Покровская гора является смысловой константой брянского текста и активно используется для определения культурного своеобразия территории, играет особую роль в конструировании идентичности Брянска и создании его мифологизированного образа. 

В статье рассматриваются идейно-теоретические и экспериментальные основания творчества одного из наиболее радикальных композиторов американского музыкального авангарда ХХ в. Джона Милтона Кейджа (1912—1992), охватывающего область воплощения идеи свободной музыкальной композиции, где в равном положении оказываются звук и шум, звук и молчание, а также эксперименты Кейджа, повлиявшие на мир танца, изобразительного искусства, театра, оперы, альтернативного рока. Освещаются взаимоотношения Дж. Кейджа с одним из лидеров французского музыкального авангарда П. Булезом, представителями американского авангарда: художником Р. Раушенбергом, хореографом М. Каннингемом и др. Творчество композитора открыло инновационный ключ новых стилистических изменений, проложивших путь современному искусству постмодерна, художественным запросам, возникшим в конце 1960-х гг., когда сама жизнь Дж. Кейджа определялась многочисленной и интенсивной дружбой с художниками авангардного сообщества. Композитор также радикально изменил восприятие музыки. Его музыкальные идеи во многом определили развитие не только новых тенденций в музыке, но и саму культуру послевоенного авангарда, а экспериментальное музыкальное творчество способствовало разрушению барьеров между такими сферами художественного производства, как музыка, живопись, исполнение танца и др., позволяя осуществляться новой междисциплинарной работе между различными видами искусств. Дж. Кейдж стремился рассматривать все виды звуков в качестве потенциально музыкальных, призывая аудиторию к принятию всех звуковых явлений как равноценных. Он осуществил революцию в музыке таким образом, чтобы сталовозможным сочинять и исполнять любую музыку, какую только можно себе представить, и утверждал, что необходимо стремиться к музыке, в которой звуки не просто звучат.

Ранняя китайская рекламная графика сегодня все более привлекает коллекционеров, собирателей и исследователей. В ней отразился значимый период в истории Китая начала ХХ в. — эпоха перемен, затронувшая все аспекты жизни страны, не только политическую и экономическую сферы, но социальную и культурную области. Данный вид художественной деятельности демонстрирует те значительные изменения, которые произошли в художественной практике китайского рекламного плаката раннего этапа развития, изменив его от традиционных форм национальной китайской графики до современного коммерческого постера, адаптировавшего достижения рекламной графики западной культуры. Вместе с тем именно этот вид графики наиболее рельефно и достоверно демонстрирует изменения и особенности модного костюма и образа современной китайской женщины в этот период. 

Статья раскрывает основные вехи жизни и творчества Эллы Моисеевны Шапиро (1938— 2017), замечательного человека, в чьей жизни были три главных профессиональных увлечения — поэзия, переводческая работа и библиотека. На основе обобщения и систематизации творчества Э.М. Шапиро авторы статьи предоставляют возможность приобщиться к ее блестящим переводам на русский язык творчества Г. Лонгфелло, Л. Лабе, М. Деборд-Вальмор, Л. де Лиля, Ж. де Нерваля и многих других поэтов разных стран и эпох. Кроме того, благодаря обширным знаниям в области библиотековедения, библиографии и информатики, работая в Российской государственной библиотеке, Э.М. Шапиро стала автором многочисленных реферативных обзоров зарубежных материалов по вопросам развития культуры и искусства, которыми могут воспользоваться читатели главной библиотеки страны. Глубина ее творчества раскрывается в собственных поэтических опусах, возможность впервые ознакомиться с которыми расширяет поэтическое пространство культурной жизни, способствуя включению произведений поэтессы в исследовательские практики. Среди этих произведений — стихи, пронизанные философским пониманием мира, высокой лиричностью, чувством сопричастности миру; замечательна детская серия, а главной книгой является поэтический сборник "Странное кочевье". Уникальны стихотворные переложения псалмов, сделанные эквиритмически, т. е. так, что могут быть положены на музыку. Благодаря исследованию малоизвестное при жизни поэтическое творчество Э.М. Шапиро становится значимой частью российского и мирового культурного наследия. 

В статье рассматривается феномен контекстуальной зависимости культуры и преимущественные основания ее интерпретации в социальной практике истории и современности. Установлено, что разные социальные типы культуры оказываются зависимы от разных контекстов. Одним из наиболее универсальных контекстов, детерминирующих интерпретации культурных артефактов, служит мифология. Для обыденной народной культуры таким контекстом является этнографическая мифология, хорошо изученная академической наукой. Интерпретация артефактов культуры в рамках этой мифологии связана с соотнесением смыслов рассматриваемых артефактов с господствующими миропредставлениями в данном сообществе. Для элитарной специализированной культуры актуальным контекстом является мифология власти — идеология. Интерпретация артефактов этой культуры осуществляется преимущественно посредством определения степени их политической полезности. Для массовой культуры основным контекстом служит мифология социальной престижности — мода. Интерпретация артефактов этой культуры осуществляется преимущественно путем определения масштаба социальной востребованности этих артефактов, т. е. их места на рынке культурной продукции. Научная актуальность статьи заключается в углублении представлений специалистов об основаниях и процессах интерпретации культурных артефактов в социальной практике истории и современности.

В статье раскрывается авторская позиция различия между классическим и постмодернистским литературоведением с точки зрения культур-философского анализа глубинных художественных смыслов и задач литературных произведений, а также изменения философии литературного образования и практик преподавания. Классическое русское и зарубежное литературоведение характеризуется проникновением в подтекст литературного произведения, а процесс литературной интериоризации связан с авторской позицией по отношению к изображаемым событиям. В постмодернизме происходит переосмысление принципов классического литературоведения, связанное с воздействием быстроменяющегося мира на человека и зависимости восприятия этих изменений от состояния и настроения читателя, его личных проблем. Встает вопрос о соотношении литературы, культуры и окружающего мира, вопрос о художественной экстериоризации — трансформации образов, их анализа и оценки во внешние формы, вне которых нет художественного произведения. Развитие "экранной культуры", вызванная им визуализация образов и распад вербальной доминанты ведут к формированию новых взаимосвязей между словом и визуальным образом, обогащающим восприятие и выявляющим дополнительные оттенки смысла. Их изучение становится предметом нового научного направления —"ощущенческой культурологии", все заметнее влияющего на образовательное пространство. Постижение литературы как образовательного процесса в целом, предполагает коллективное сотрудничество учителя и ученика, а их взаимоотношения между собой и с действительностью определяют тип образования и направление обновления образовательных технологий, включая подготовку преподавателей. Методики обучения должны быть направлены на поиски художественных смыслов с точки зрения их возможностей для гуманизации общества и окружающего мира в целом. 

Статья передает значимость писем корреспондентов В.В. Розанова для литературного творчества мыслителя. Обширное использование писем из своего архива стало одним из главных принципов литературного метода философа. Детально раскрыты принципы формирования эпистолярного архива В.В. Розанова со времени его передачи самим владельцем в Румянцевский музей и до последних поступлений от его детей и коллекционеров. Выделены основные этапы публикации содержимого архива писем как самим писателем, так и современными исследователями. Прослежена хронология публикаций различных пластов архива, начиная от изданий писем к себе, осуществленных самим В.В. Розановым. В них вошли письма философа В.С. Соловьева, издателя А.С. Суворина и ярких представителей консервативного лагеря литературы Н.Н. Страхова, С.А. Рачинского и К.Н. Леонтьева. Выделена специфика использования В.В. Розановым писем священнослужителей для реформирования церкви и видоизменения гражданского законодательства. Их он также начал публиковать еще при жизни. Рассмотрены современные публикации, отражающие видоизменение общественного интереса к различным сторонам жизнедеятельности писателя. Проведенные на базе отдела рукописей Российской государственной библиотеки исследования книжно-журнальных публикаций писем В.В. Розанову позволили отметить смещение читательского интереса: от устоявшихся мировых величин в культуре (художника М.В. Нестерова, писателя Ф.М. Достоевского и философа С.Н. Булгакова), через долго замалчиваемых у нас творцов модернизма в искусстве, к продолжению задуманной самим В.В. Розановым еще при жизни серии писем консервативных писателей "Литературные изгнанники". 

В статье впервые осуществлена попытка выявить культурологическую составляющую творческого наследия В.И. Алексеева и ввести его художественную прозу в научный оборот. Это позволит полнее представить совокупный объем русской зарубежной литературы и углубить анализ ее как культурного феномена. В.И. Алексеев — писатель второй волны русской эмиграции, в настоящее время почти неизвестный на родине. Между тем его произведения — достойная часть нашей национальной культуры, заслуживающая внимания российских читателей и исследователей по целому ряду причин. Прежде всего, это специфический ракурс, в котором писатель видит и отражает действительность. Отечественную историю В.И. Алексеев рассматривает через неразрывную связь русской национальной идеи и православной веры. Во-вторых, сложность и значимость периода российской истории, о котором пишет В.И. Алексеев. Действие в его произведениях, отразивших, главным образом, личный жизненный опыт автора, разворачивается в СССР в годы между двумя мировыми войнами, а также по обе стороны фронта во время Великой Отечественной войны и на Западе (в основном в Германии) вскоре после завершения Второй мировой войны. В статье рассмотрены особенности индивидуального стиля автора, безусловно имеющего большие литературные способности. Выявлены и представлены три основных способа раскрытия центральной идеи главного художественного произведения В.И. Алексеева — дилогии "Невидимая Россия" (1952) и "Россия солдатская" (1954). Определена жанровая природа этой работы. Комплексный анализ творческого наследия В.И. Алексеева дан в статье в соотнесении с его биографией. Жизненный путь писателя, также почти неизвестный массовому российскому читателю, освещается отчасти на основе малодоступных источников (предисловия к эмигрантским изданиям середины XX в., эмигрантская пресса того же периода); частично реконструирован автором непосредственно по автобиографическим произведениям В.И. Алексеева. Список источников включает редкие, малодоступные материалы и может служить дополнительной характеристикой творческого наследия писателя.

Князь Г.Г. Гагарин, получивший известность благодаря своим иллюстрациям к повести В.А. Соллогуба «Тарантас», посвятил свою жизнь воплощению содержавшейся в повести идеи «водворения» в России «народного искусства». «Народное искусство» художник нашел в древней Византии, а к осуществлению идеи его «водворения» в России приступил на Кавказе, сначала попытавшись (впрочем, безуспешно) основать там «особенную художественную школу», а затем расписав в византийском стиле тифлисский Сионский собор. Разрабатывая проект росписи, художник отказался от первоначального варианта, найдя его, вероятно, не соответствовавшим «чистым византийским началам», и последовал классической системе декора византийского храма, ориентируясь в то же время на Софию Константинопольскую. В средний регистр росписи алтаря художник поместил композицию «Послание апостолов на проповедь», имевшую особое значение для Грузии, находившейся в окружении языческих народов. В византийском стиле настенных композиций художник стремился соединить «греческую христианскую мысль» с «греческой языческой формой», претворив заимствованную от французских художников романовизантийского направления идею христианизации античного искусства. Свой метод обращения с византийскими образцами художник назвал «свободным подражанием». При росписи Сионского собора он использовал, в частности, миниатюры византийских рукописей. Статья представляет интерес в связи с современной проблемой возрождения в России церковного искусства.