В статье рассматривается феномен музыки с точки зрения Человека. Связь с человеком в философии музыки оказывается весьма актуальной и пришедшей на смену позитивизму, а также спекулятизму, свойственным теориям о музыке в прошлом, когда использовались формально-логические методы.

Во внимании оказывается связь между личностным опытом человека, его антропологической энергией, т. е. той, которая связана с сокровенными основами и предельными глубинными переживаниями личности (ужасом, болью, счастьем, восторгом, устремлением за пределы себя) и специфической музыкальной энергией. В этом рассмотрении мы опираемся на философскую концепцию современного выдающегося отечественного мыслителя С.С. Хоружего. В ней человек предстает как энергийное существо, формируемое предельным опытом, т. е. опытом достижения предела существования и сознания. Синергийный подход к человеку продолжает неклассическую философскую традицию описания человека, используя категории «энергия», «практика себя», «предельный опыт», «конституция человека» и исключая категории «сущность», «субстанция», «субъект», свойственные классическому видению человека в европейской философии XVII—XIX веков.

Антропологическая составляющая неклассической синергийной концепции музыки включает понимание человека через определенную типизацию устремлений к границе, пределу. Такая философская антропология рисует человека, размыкающегося к нескольким границам — онтологической, онтической и виртуальной.

Музыка, соответственно, представленная как синергия, выступает проявлением человека, оказываясь музыкой онтологического, онтического или виртуального устремления. С этой точки зрения формируется не только особая философская концепция музыки, отличная от иных концепций — а именно от концепций музыки как числа и как выражения, но и подход ко всему историческому музыкальному наследию, а также к музыкальной практике, включающей композиторскую, исполнительскую, слушательскую деятельность.

Статья посвящена анализу художественного образа как образа гносеологического. Вырабатываемая современной эпистемологией концепция многообразия типов познания позволяет рассматривать искусство как особый тип познавательного отношения к действительности, а художественный образ — как форму художественного познания, результат осмысления действительности. В данном случае художественный образ исследуется с точки зрения двух концепций — понимания познания как отражения действительности и как ее конструирования. Анализ художественного образа в рамках первой концепции (как результата отражения действительности) является традиционным для отечественной эстетики. С этой точки зрения художественный образ рассматривается в трех аспектах — предметном (проявляется через отражение искусством действительности), оценочном (в художественном образе дается явная или скрытая оценка действительности) и оперативном (связанным с творческим преобразованием действительности в процессе ее художественного осмысления). Концепция конструктивизма позволяет рассматривать художественное познание иным образом — как активную деятельность субъекта по конструированию реальности. В данной статье рассуждения построены в опоре на идею В.А. Лекторского снять противопоставление реализма и конструктивизма через признание концепции конструктивного реализма. В результате художественный образ представляется результатом творческой деятельности автора произведения искусства, преображающего действительность, конструирующего новую, художественную реальность, и адресата, включающегося в художественную реальность через актуализацию, идентификацию, конструирование смыслов.

Исследуется становление стиля в советском киноведении конца 1920-х — начала 1930-х гг. в контексте дискуссий о художественных направлениях и течениях в оте­чественном кинематографе. Несмотря на наличие отдельных теоретических и исторических киноведческих работ о становлении стилевых направлений отмеченного периода, меньше внимания уделяется историографии данного вопроса. В связи с малочисленностью комплексных историографических исследований автор обращается к изучению процесса формирования классификаций этих направлений. В настоящей статье используются традиционные методы исследования, в научный оборот впервые вводятся новые архивные источники, а основными задачами являются историографическое изучение проблемы и анализ ключевых понятий и положений. Проблема единства стиля в советском киноведении периода 1920-х — начала 1930-х гг. рассматривается на примере работ Н.М. Иезуитова (1899—1941), одного из основоположников отечественного киноведения, предложившего в 1933 г. концепцию развития советского кино, основной категорией которой выступал стиль. Смыкая понятия «стиля» с «художественным направлением (течением)», Н. Иезуитов выделил два: стиль социалистических понятий и стиль социалистических чувств. В этом Н.М. Иезуитов следовал логике книги «Художественные течения в советском кино» (1930) А.И. Пиотровского (1898—1937), автора классификации направлений «интеллектуального» и «эмоционального» кинематографа. Концепция Н. Иезуитова была подвергнута критике, особенно на юбилейной сессии Научно-исследовательского сектора Государственного института кинематографии (ГИК, ныне ВГИК) в 1934 г. В том же году вышла первая история советского кино «Пути художественного фильма»: направления и их вклад в развитие советской кинематографии оценивались по критериям новаторства и реализма. Социалистический реализм (соцреализм) объявлялся платформой, общим стилем, включающим все разнообразные течения и стили советского киноискусства. В фундаментальной работе «История советского киноискусства», которую Н. Иезуитов не успел завершить из-за гибели на фронте в 1941 г., одной из главных задач учебника назван рассказ о победе соцреализма, а процесс становления соцреализма трактовался содержанием науки истории кино. Показано, что соцреализм как единство разнообразного и противоречивого позволял Н. Иезуитову, с одной стороны, придерживаться нормативной эстетики, а с другой — проводить стилистический анализ школ и конкретных картин в рамках этой эстетики.

В статье исследуются закономерности формообразования в архитектуре через призму архетипов и архетипических образов. Пространственное формообразование древних цивилизаций рассматривается в контексте общей системы архетипических образов, являющихся источником смыслообразования в искусственной среде. Главным достоинством статьи является размежевание архитектурного архетипа и архетипических образов в архитектуре. В этом контексте изучаются возможные варианты пространственных архетипов городской среды на макро- и микроуровне. Дом и Храм рассматриваются как основополагающие архетипы в архитектуре. Определяется роль и место формообразования в современной культурной ситуации.

Впрочем, отмечено, что пространственные архетипы — более широкое понятие, чем только область применения архитектурного архетипа. Таким образом, выявляется иерархия этого явления культуры в пространственных искусствах. Как это часто бывает в области искусства — сложно провести четкую границу между архетипическим и пространственным образами. Башня, являясь ярким примером архитектурного архетипа, одновременно рассматривается нами как пространственный архетип.

В статье отмечается возможность появления нового архетипического образа в современной России, общую культурную ситуацию которой можно охарактеризовать как крайне изменчивую и неоднозначную. Предполагает ли это создание иных архетипических образов или только отказ от традиционных c заменой их прозападными образцами? Во всяком случае существует вероятность создания новых моделей и образов, определяющих появление и развитие новой парадигмы в период глобальных преобразований. При создании нового образа в культуре и искусстве архетипы художественного формообразования так же как и в традиционном варианте накладывают свой отпечаток на облик материально-пространственной среды. Появление нового доминирующего образа в пространстве российской архитектуры и дизайна среды обусловливается не только творческим потенциалом, но и экономическими и политическими причинами, как, например, в случае создания комфортной среды дворов. Между тем двор в русской культуре, на наш взгляд, может претендовать на статус архетипа.

Мы можем предположить, что все же будет сохраняться некое идеальное пространство, которое у каждого в своей собственной интерпретации связано с детскими воспоминаниями, поэтому так важно для нас сохранение отеческого дома с прилегающей территорией для обретения некоего психологического комфорта. Дом и Храм в этом контексте становятся практически равнозначными.

Институт государственной службы и управления (ИГСУ) ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации» приглашает к обучению в рамках магистерской программы по направлению «Государственное и муниципальное управление» (38.04.04), специализация «Управление в сфере культуры, образования и науки» (УСКОН).

Программа подготовлена совместно с научно-образовательным центром «Гражданское общество и социальные коммуникации» ИГСУ, имеет комплексный характер, отвечая требованиям, предъявляемым к современному руководителю, помогая выстраивать индивидуальную траекторию обучения.

Миссия программы — подготовка кадров для системы государственного и муниципального управления, обладающих необходимыми компетенциями для принятия и реализации решений, осуществляющих взаимодействие с органами государственного и муниципального управления и планирующих свою будущую карьеру в данной системе.

Формы обучения: очно-заочная (вечерняя), заочная.
Срок обучения: 2,5 года.

Объектом исследования является социальная позиция и личностная аксиология поэта, философа и математика Александра Есенина-Вольпина. Со второй половины 1960-х до середины 1980-х гг. правозащитное движение составляло ядро советского диссидентства, и анализ личностной аксиологии и социальной позиции основателя движения позволит осмыслить специфику коллективной идентичности и поведенческой модели «правозащитник». Цель данной работы — выявить истоки формирования и специфику поведенческого образца «правозащитник», постепенно вытеснявшего из нонконформистской риторики и социальной практики модель «защитник», охарактеризовать аксиологию и типологию правозащиты. Материалом исследования послужили работы А. Вольпина «Юридическая памятка» и «Свободный философский трактат».

Автор статьи утверждает, что модель социального поведения «правозащитник» возникла в практике нонконформистов во время судебного процесса Синявского и Даниэля. Она отличается от модели «защитник», реализованной либеральной интеллигенцией в деле Бродского. «Защитник» руководствуется безусловной ценностью личности, предлагает власти при вынесении приговора учитывать личностные особенности подсудимого, что означает избирательный подход к закону. Для «правозащитника» закон универсален, соблюдение закона не только гражданами, но и государством есть гарантия справедливости.

А. Вольпин заложил несколько тезисов в основу идеологии и аксиологии правозащиты: государство является субъектом права, обязанным не только формулировать законы для граждан, но и само выполнять предписанные нормы; советские законы призваны ограничивать диктат государства и защищать граждан; граждане обладают юридическими правами защищать себя от противоправных действий государства.

Первая практическая реализация данных идей — «Митинг гласности» — показала неподготовленность власти к предложенной модели поведения. Однако мотивация участников митинга преимущественно укладывалась в «защитную» парадигму, правозащитная логика действий и риторика осваивались сообществом постепенно. «Юридическая памятка» была написана А. Вольпиным для просвещения нонконформистов и популяризации правозащитных идей.

В статье сделан вывод о том, что благодаря деятельности А. Вольпина апелляция к праву и закону постепенно становится привычным риторическим приемом в литературно-публицистических высказываниях и социальных акциях диссидентов.

В статье в сопоставительном ракурсе рассматривается пейзажная живопись русского художника Архипа Ивановича Куинджи (1842—1910) и швейцарского художника Фердинанда Ходлера (1853—1918). В области европейского пейзажа XIX—XX вв. эти выдающиеся мастера отмечены одновременно как академические фигуры и как преобразователи формы. Космическое видение Универсума, эмоциональное восприятие природы и высокое живописное мастерство, а также страстное служение искусству во многом сближает творчество А. Куинджи и Ф. Ходлера. В отечественной науке такой ракурс исследования их творчества выдвинут впервые. Применяя формально-стилевой анализ и иконографический метод, было выявлено, что в их эволюционном развитии наблюдается определенная синхронность в движении от реализма к синтетическим образам природы. В их зрелых и поздних работах реалистическое, романтическое, символическое переплетаются в разнообразных синтезах. В решении пространства орнаментализм в пейзажах Ф. Ходлера встречается с последовательным декоративизмом зрелого А. Куинджи. Художники пересекаются в иконографическом аспекте, обращаясь к сходным мотивам, например: одинокое дерево, группа деревьев, горные вершины, закаты. Их работы сопоставимы в плане обобщения, отбора, применения ритма в организации живописной композиции. В пейзажах А. Куинджи и Ф. Ходлера заложена идея возвышенного, идея «планетности» мира. Цель этих художников — создание обобщенного образа природы — соотносима со стремлением к символу. Проведенный сопоставительный анализ является своеобразным мостом между русской и швейцарской культурами, а также подтверждает мысль о том, что в изучаемую эпоху А. Куинджи и Ф. Ходлер создавали пейзажи-идеи, в которых наблюдается субъективное видение мироздания и новаторская форма изображения образов природы, что в свою очередь повлияло на развитие европейской пейзажной живописи в XX веке.

За последние несколько лет вопрос о выработке общих критериев оценки значимости произведений урбанистического искусства (УИ) постоянно обсуждается в контексте диалога власти и общества. Между тем решения, принимаемые местными властями (например, депутатами Московской городской думы и Законодательного собрания Санкт-Петербурга), всякий раз носят частный характер и не базируются на едином научно обоснованном подходе к легализации размещения произведений УИ в городской среде. Цель настоящего исследования — обоснование использования квалиметрических методов в комплексной оценке значимости произведений УИ. Методология исследования представлена компаративными и квалиметрическими методами оценки эстетических параметров произведений УИ. Отмечается сложность ее проведения ввиду выраженной специфики, затрудняющей однозначность интерпретации УИ. На основе методологических принципов экспертизы произведения искусства (технография, технология, иконография и иконология) предлагается ряд критериев для оценки рациональных и эмоциональных аспектов значимости арт-объектов УИ. Для оценки арт-объекта по каждому из критериев была предложена своя квалиметрическая шкала. Она может быть описана с помощью совокупности «баллов», например от 1 до 10, где низший (1) и высший (10) уровни описываются в строгих и понятных терминах, а промежуточные баллы (от 2 до 9) — определяются экспертным путем, исходя из степени отличия выявляемого экспертом уровня от обоих заданных крайних уровней для данного конкретного арт-объекта. С их помощью полученные значения можно переводить в оценочные категории, получая, таким образом, частные оценки, отдельные для каждого критерия, а итоговое значение — выводить из обобщения частных оценок. Научная новизна исследования определяется тем, что квалиметрический метод может обеспечить системный подход к оценке рациональных и эмоциональных аспектов художественной интерпретации арт-объектов УИ. Его практическое применение позволит привести к компромиссу противоборствующие в борьбе за «право на город» стороны и на объективной научной основе регулировать визуальную культуру общественных пространств.

В статье приведены результаты комплексного исследования лицевого сборника повестей конца XVII—XVIII вв., проведенного в 2018 г. и являющегося важной частью процесса научной реставрации, одного из приоритетных направлений деятельности Российской государственной библиотеки (РГБ). В реставрации библиотечных фондов особое внимание уделяется рукописным источникам. Документ поступил из отдела рукописей (ф. 178.1 № 315) в отдел реставрации библиотечных фондов для плановых реставрационных работ, связанных с неудовлетворительным состоянием сохранности. Применение современных методов анализа композиционного состава материалов документа (бумаги, чернил, клеевых составов и красочного слоя миниатюр) было дополнено изучением архивных документов и литературных источников. Данная методика позволила решить ряд задач, необходимых для разработки плана дальнейшей научной реставрации документа: охарактеризовать материалы рукописи и красочного слоя миниатюр, проанализировать имеющиеся разрушения и их причины. Рукопись содержит 212 листов. Ее художественное оформление включает иллюстрации к повестям (165 миниатюр); заголовки, выполненные вязью; красные инициалы с орнаментальными отростками. Оригинальный текст написан черными чернилами, изготовленными на основе аморфного углерода, и красными — на основе киновари (HgS). На последнем (переплетном) листе имеется владельческая запись, которая выполнена чернилами железо-галловой природы, как и некоторые маргиналии на полях. Красочный слой миниатюр в качестве связующего вещества содержит белок, пигментами выступают охра, азурит и киноварь в смеси со свинцовым суриком. Несколько видов клеевых составов, использованных при прежних (вероятно, еще дореволюционных) вмешательствах, свидетельствуют о разновременности их применения. На основании полученных в ходе исследования результатов выбраны методы и разработан план научной реставрации памятника. Он включает необходимые вмешательства (с учетом их отдаленных последствий), максимально сохраняющие особенности рукописи, которые содержат ценные для исследователей сведения о среде ее бытования (пометы, маргиналии и проч.); технологиях изготовления; процессах, происходящих при хранении.

Цель Международной научно-практической конференции «Румянцевские чтения» — привлечь внимание к вопросам сохранения и изучения мирового культурного наследия, а также к проблемам функционирования библиотек на современном историческом этапе, способствовать поиску путей инновационного развития, расширению сотрудничества между учреждениями культуры, образования, науки и межкультурному взаимодействию.

Традиционно будет рассматриваться широкий спектр вопросов по теории и практике библиотековедения, библиографоведения, книговедения, актуальным направлениям деятельности библиотек. В год 75-летия Победы в рамках Румянцевских чтений планируется организовать работу круглых столов «Посвящение 75-летию Победы в Великой Отечественной войне» (совместно с Секцией музыкальных библиотек РБА), «Правовые акты периода Великой Отечественной войны и источники их публикаций в фондах библиотек», Международного круглого стола «Сохранение культурной памяти о Великой Отечественной войне библиотеками стран СНГ». 100-летию выдающегося библиотечного деятеля, библиотековеда и педагога будет посвящен семинар «Библиотечная биографика: К 100-летию К.И. Абрамова».

Сюжет о посещении В.И. Ленина И.В. Сталиным в Разливе давно и детально изучают историки. Главный предмет их интереса — имело ли место данное событие в реальности. Вердикт большинства современных авторов — не имело. В данной статье он не оспаривается. Речь идет не о самом событии, а об истории зарождения мифологемы и формах ее репрезентации в культуре сталинской эпохи.

Вопрос о том, почему данный сюжет был введен И.В. Сталиным в обновленную версию собственной официальной биографии лишь спустя тридцать лет после описанных в нем событий, до сих пор не поднимался исследователями. Между тем обращение к нему дает возможность не только осмыслить причины и цели мифологизации отдельных эпизодов биографии вождя на кульминационном этапе утверждения его культа, но и изучить способы и формы задействования инструментария культуры для выполнения подобных задач.

В статье исследуются главным образом визуальные репрезентации мифологического сюжета. Однако важно было не просто проанализировать и классифицировать новые, до сих пор никем специально не изученные иконографические схемы в живописи и графике эпохи, но и увидеть их в историко-культурном контексте. Такой подход позволил продемонстрировать, как «работали» советские репрезентационные стратегии в условиях перманентного удлинения и расширения «жития» вождя, как со временем корректировался повсеместно провозглашаемый лозунг о безмерном почитании учеником-Сталиным учителя-Ленина. Тот факт, что сюжет «Сталин в Разливе» долгое время оставался за пределами внимания самого вождя и идеологов его культа (то есть считался недостойным специальных усилий) и был вписан в его биографию лишь за семь лет до смерти, делает предложенный анализ более наглядным.

Требования к информации и статьям