В статье предлагается взгляд на культуру как на пространство, требующее определенной «кибернетической прозорливости», эволюционирующей с развитием средств технической воспроизводимости и помогающей нам ориентироваться в окружающей реальности. Исследуется классическая тема человека и его расширения, в результате которого образуется пространство культуры и техники — мир образцов и парадигм, мир инструментов, двойников, помощников человека. Соотнесение себя с этим миром — один из главных путей развития человека, в ходе которого создается особое виртуальное, т. е. силовое, энергийное поле. На этом основании система «человек — культура» может быть понята как виртуальная реальность. В подобной перспективе жизнь индивида предстает как процесс преображения, когда он обретает себя в соотнесении или даже слиянии с виртуальным образом. При этом для него важно поддерживать баланс между внутренним и внешним, чтобы сохранять себя в качестве субъекта действия. В работе концептуализируются понятия синтетической и синтезированной культуры, а также прослеживается их взаимосвязь с «горячей» и «холодной» виртуальностью, в терминах М. Маклюэна. Тип культуры, позволяющий поддерживать указанный баланс, обозначается как синтетическая культура. Когда же человек «выходит» из себя, забываясь во внешней деятельности, она теряет единство и становится культурой, синтезированной из случайных, в чем-то чуждых ей и человеку элементов. В таковой культуре индивид рискует быть замененным своими двойниками — машинами, перестать быть хозяином дома, который сам же построил, и даже быть изгнанным из него. Попытки обрести этот дом во многом напоминают замыкание в гетто, неизбежное заточение внутри сетевого пространства, что представляет собой симптом синтезированной культуры с «горячим» уровнем виртуальности.

Информационное сообщение

Проблема национальной идентичности представителей академического творчества в приложении к национальной культуре малых народов является особо актуальной в эпоху экономической и политической глобализации, а разработка критериев, позволяющих отнести автора произведения к той или иной национальной культуре, является средством демаркации «своего» и «чужого» в национальном культурном наследии.

Целью работы является определение национально-культурной принадлежности композитора Петра Дмитриевича Петрова (род. 3 января 1949 г.) путем изучения его жизненного и творческого пути. В качестве методов исследования используется биографический подход и методы культурно-исторического и этнокультурного анализа в применении к музыкальному искусству.

Новизна работы состоит в рассмотрении проблематики национально-культурной идентичности посредством изучения биографии одного из выдающихся абхазских композиторов — П.Д. Петрова.

Основным результатом исследования является разработка критериев, позволяющих отнести деятеля культуры к той или иной национальной культуре вне зависимости от его этнического происхождения.

Областью применения результатов могут выступать документы планирования культурной политики стран и регионов с преобладанием малочисленных этносов, учебные пособия по культурологии и искусствоведению в части, касающейся проблемы культурно-национальной идентичности, а также сравнительно-типологические исследования подобных процессов в других регионах.

Выводы работы заключаются в том, что национальное искусство не является только частью наследия отдельных этносов, а представляет в некотором смысле метакультуру, существующую в пространстве страны. Для отнесения к национальной культуре деятель искусства не обязательно должен принадлежать к титульному этносу. На примере жизненного и творческого пути абхазского композитора П.Д. Петрова показано, что русский по этнической принадлежности композитор внес существенный вклад в национальную музыкальную культуру Абхазии и может считаться абхазским композитором.

В статье рассмотрены коммуникативные аспекты результатов внедрения цифровых технологий в практики современной танцевальной культуры. Междисциплинарные эксперименты в области танца и технологий, тенденция к усилению аудиовизуальных эффектов в хореографии и уходу от реальности в виртуальные пространства отражают сложность и противоречивость современного цифрового общества. Это подтверждает необходимость применения культурологической методологии к исследованию воздействия цифровых технологий на современные танцевальные практики.

Применение цифровых технологий в сфере профессиональной хореографии привело к трансформациям на разных этапах процесса создания хореографического произведения от составления композиционного плана до репетиционного процесса. Внедрение видеомэппинга и интерактивных систем, VR-технологий позволило выйти на новый уровень художественной коммуникации со зрителем. Платформы для коммуникаций, видеохостинги и социальные сети в сфере массовой культуры и досуговой деятельности способствуют усилению коммуникативных функций танцевальных практик. Приложения для смартфонов и игровые программы для обучения танцам содействуют распространению новых форм танцевальной коммуникации.

Междисциплинарные проекты, объединяющие искусство хореографии и технологии, функционирующие на основе применения нестандартных способов ввода информации, открывают перспективы в исследованиях связей цифрового и реального. Взаимодействия физического тела танцора и технологических агентов направлены на поиск новых форм самовыражения в танце. Ряд экспериментов в хореографии, в ходе которых применяются виртуальная среда и технологии захвата движения, направлен на совершенствование творческих или обучающих процессов, на сохранение культурного хореографического наследия.

В итоге авторы определяют основные направления возможностей применения цифровых технологий в роли инструмента, с помощью которого в танце или хореографической постановке происходит дополнение данных аудиовизуального характера, в том числе путем преобразования кинетических сведений, получаемых в процессе движения исполнителя. Осуществляется также увеличение объемов и качества данных при передаче, накоплении, хранении информации в процессе танцевальной коммуникации; обеспечивается новый уровень интеракции зрителя и танцовщика либо исполнителей между собой.

Данная статья посвящена анализу цитирования фрагментов картин на модной продукции как практики апроприации. Актуальность проблематики выражается в рассмотрении такого цитирования через призму заимствования и введении ее в научный контекст, а также в наметившейся тенденции к нейтральному подходу к таким практикам, который реализуется через диалог вовлеченных сторон. Именно такая форма может позволить индустрии моды работать с искусством на более глубоком уровне и создавать продукцию с высокой символической ценностью. Мода и апроприация рассматриваются как сложные и многогранные культурные концепты. Предлагается несколько подходов исследователей к пониманию тесных взаимосвязей моды и искусства, которые показывают их исторический контекст и развитие. Апроприация также рассматривается с нескольких точек зрения как культурная и художественная. Основная разница между ними видится в акторах, под которыми понимаются культуры и/или группы и авторы. В качестве примера предлагается недавняя коллаборация марки Who Decides War, приглашенной компанией H&M, с фондом художника Ж.-М. Баскии. Показано, как подобная практика используется для выстраивания агентами индустрии моды параллели между дизайнерами и художниками, манерой их работы, поставленными целями для увеличения символической ценности своей продукции. Такие параллели указывают и на то, что агенты индустрии моды могут прибегать к практике апроприации искусства, сочетая ее культурное и художественное воплощение.

В статье описывается история вокально-инструментальной капеллы Жировицкого монастыря в XVII—XVIII вв. на основе нарративных и документальных источников. Нарративные источники представлены пятью списками рукописных некрологов базилианских монахов второй половины XVII — первой трети XVIII в. на латинском и польском языках, не копирующих, но дополняющих информацию друг о друге. Наиболее известными в Речи Посполитой церковными деятелями, композиторами и регентами первой половины XVII в., служившими в обители, были Феодосий Боровик и Елисей Ильковский. Анализ документа позволил выявить целый пласт регентов, уставщиков и переписчиков церковных книг и нот, певцов, инструменталистов, служивших в монастыре. Ротация монахов раз в четыре года из одной обители базилианского ордена в другую позволяла им постоянно совершенствовать навыки певца и инструменталиста, перенимая лучший опыт. Документальные источники представлены инвентарями и визитациями Жировиц, содержащими описи книг, нот и инструментов клироса Свято-Успенского собора. Расширение репертуара шло за счет включения латинских обрядов — месс, нешпоров, литаний, а также светских жанров — арий и симфоний. В статье впервые полностью приводится историческая заметка «Жировицкая капелла» с переводом на русский язык, повествующая об основании инструментальной капеллы монастыря в 1703 году. Анализ документа показал, что обучение игре на инструментах было ситуативным: учителем становился тот, кто умел играть: ксендз, регент капеллы, приглашенный магистр или бродячий музыкант. В вокально-инструментальную капеллу в первой четверти XVIII в. входили: флейты, гобои, фагот, скрипки, трубы и позитив. На протяжении XVIII в. капелла пополнялась новыми инструментами: клавишными (фортепиано, клавикорд); струнными (альт, басетля, скрипка); духовыми (труба, тромбон, валторна, флейта, фагот, кларнет) и ударными. В это же время был куплен орган с педалями «на тринадцать голосов».

Вопрос об использовании сюжетных миниатюр в оформлении грамот на имущественные пожалования в XVIII в. до настоящего времени в исследовательской литературе не поднимался. Процесс создания подобных документов регламентировался специальным указом, но касался преимущественно грамот на дворянское достоинство. В нем был устанавлен формуляр документа, а также предусмотрены обязательные элементы его оформления с подробным описанием. Предписывалось использование «украшений приличных по службе», но без конкретизации требований. Специальных распоряжений относительно оформления грамот на имущественные пожалования в указе нет.

В ходе научного описания грамот на движимое и недвижимое имущество, пожалованное адмиралу Василию Яковлевичу Чичагову за победу в Ревельском и Выборгском сражениях (1790), было установлено, что такого рода грамоты в целом оформлялись по тем же правилам, что и грамоты на дворянское достоинство. «Украшениями приличными по службе» в данном случае являются сюжетные миниатюры, включенные в композицию рамки. При детальном изучении миниатюр возник вопрос о существовании в XVIII в. практики использования символов и аллегорических изображений в оформлении официальных документов.

В настоящей статье рассматриваются важные компоненты академического метода работы над исторической картиной во второй половине XVIII в.: изучение опыта художников разных времен, стилей и направлений, а также копирование их картин. На примере работ исторического живописца, воспитанника и пенсионера Императорской академии художеств (ИАХ) П.И. Соколова (1753—1791) исследуется, как практика копирования эталонных произведений (современных ему и более ранних) повлияла на выбор сюжетов и на формирование приемов композиционного решения в живописи мастера.

В задачи исследования входил поиск произведений, послуживших источником вдохновения для художника при создании его собственных работ, содержавших узнаваемые для современников черты. Источниковой базой служат как изобразительные источники, так и письменные. Хранящиеся в фонде ИАХ Российского государственного исторического архива рапорты и «Итальянский журнал» П.И. Соколова, часть которого автор данной статьи публиковал ранее, относятся к отчетной документации русских пенсионеров.

Показано, что первым этапом обращения к эталонным произведениям для П.И. Соколова была академическая практика создания копии в учебных целях, следующим — изучение произведений в годы пенсионерства художника (1773—1778). Работа в мастерских ведущих европейских мастеров П. Батони и Ш.-Ж. Натуара, знакомство с их творческой манерой также сыграли свою роль в формировании индивидуального художественного почерка живописца. Впоследствии выбор поколениями учеников ИАХ в качестве образцов для копирования картин П.И. Соколова показывает, что художнику удалось создать эталонные произведения по всем канонам исторической живописи классицизма.

Информационное сообщение

В статье рассматриваются иллюстрации отечественных художников к знаменитому роману-сказке Ю.К. Олеши «Три толстяка», написанному 100 лет назад, — от рисунков к первой публикации (1928) до оформления изданий последних лет. Автор видит свою задачу в том, чтобы напомнить о некоторых забытых или недооцененных работах, подробнее охарактеризовать графические циклы, которые можно назвать наиболее удачными и значительными. Предпринимается попытка выявить наметившиеся тенденции изобразительного прочтения романа-юбиляра, обратить внимание на общие места и разночтения в его трактовке. Сказка по-прежнему входит в круг детского чтения, постоянно переиздается, и накопленный опыт ее изобразительного истолкования может представлять интерес для современных графиков, издателей, библиотекарей, книговедов, искусствоведов, для рядового читателя. Вопросы, связанные с иллюстрированием «Трех толстяков», уже частично затрагивалась в книге литературоведа Б.Е. Галанова, в статьях и монографиях об отдельных художниках и об истории детской книги в целом, в рецензиях на новые издания сказки. Однако эти публикации не закрывают тему, а наоборот — стимулируют ее дальнейшее исследование, дают ценный материал для анализа и обобщений. Автор подчеркивает сложность романа Ю.К. Олеши для визуального воплощения, опасность слишком буквального перевода метафорического языка писателя в зрительный ряд. Работы двух первых иллюстраторов сказки оказали заметное влияние на их последователей. Если М.В. Добужинский стоял у истоков игрового, буффонного, преимущественно комического прочтения сюжета, то В.И. Козлинский делал акцент на теме восстания, на социальном конфликте персонажей. Обе эти линии нашли интересное продолжение в работах художников второй половины ХХ века. Наиболее оригинальными и убедительными из них представляются иллюстрационные циклы Б.М. Калаушина, В.Н. Горяева, М.А. Бычкова, получившие признание читателей и критиков, довольно часто переиздаваемые и в XXI веке.

Информационное сообщение

В статье определяется взаимосвязь между развитием китайской керамики и изменениями в культурной и природной среде Китая. Рассматриваются основные этапы эволюции китайского керамического искусства — от ранних технологий и стилей до более сложных форм, возникших благодаря культурным контактам и инновациям в период династий Хань, Тан, Сун и Мин. Подчеркивается, что каждое историческое изменение в керамике было обусловлено множеством факторов, включая адаптацию к локальным природным ресурсам, изменения в структуре общества и влияние внешних культур.

Особое внимание уделено экологии, где важную роль сыграли изменение климата, миграция населения и доступ к минеральным ресурсам, что, в свою очередь, повлияло на формирование уникальных стилей в различных регионах. Рассматривается процесс распространения керамики как культурного феномена, который стал отражением китайского художественного вкуса и философии в глобальном контексте. Показано, как мастерство китайских керамистов эволюционировало в ответ на изменения, происходящие в условиях окружающей среды и в социально-политической обстановке, а также как эти изменения повлияли на форму, стиль и методы производства изделий. Такие факторы, как политическая среда, социальная культура, экономическое развитие, технологический прогресс и внешние коммуникации, вместе также способствовали эволюции китайской керамики.

Делается вывод, что китайская керамика не только является отражением культурных ценностей, но и представляет собой результат приспособления к экологическим условиям. Это подчеркивает важность изучения керамики как источника знаний о древних обществах и их взаимодействия с окружающей средой.

В статье представлены результаты изучения творческих приемов и концепций, использовавшихся советскими режиссерами-документалистами в кинопублицистике 1960-х гг., посвященной критике США, их внешней и внутренней политике, культурной и социальной сфере. Выбор в качестве объекта исследования главного политического оппонента СССР закономерен, поскольку на этом направлении в силу очевидных причин были сосредоточены наиболее крупные специалисты (Р.Л. Кармен, А.И. Медведкин, Ю.В. Монголовский и др.), авторы таких значимых кинолент, как «Говорит спутник» (1959), «Разум против безумия» (1960), «Закон подлости» (1962), «Военные базы на чужих территориях» (1965), «Дружба со взломом» (1965), «Кинокамера обвиняет» (1967), «Склероз совести» (1968), «Путь Америки» (1971) и др. Благодаря им за сравнительно короткий срок советская кинопублицистика обогатилась новыми приемами и концепциями, направленными на эффективное конструирование образа политического оппонента и политического союзника в экранных искусствах. Проведенный анализ позволил выявить известные жанровые колебания: фильм-памфлет и кинорепортаж, их эстетика легла в основу отечественной кинопублицистики 1960-х годов. Тенденция отражала задачи, ставившиеся перед документальным кино в период эскалации холодной войны. Главную роль играли образы врага, союзника, и кинопублицистика как синтез литературной формы (памфлет, эссе) и экранного изображения заняла здесь важное место. Высокая частотность обращения советских документалистов к теме американской агрессии во Вьетнаме свидетельствует об активном использовании образа СССР не только как мирного государства, оппонента Америки, но и в качестве страны-победителя во Второй мировой войне. Трактовка идеологического противостояния СССР и США через призму победы над нацизмом объясняет частый мотив сравнения завоевательной внешней политики США, их имперских амбиций с внешней политикой Германии и ее стран-сателлитов в 1940-х годах. Война во Вьетнаме как актуальное и современное событие тех лет используется в качестве наиболее значимого аргумента идеологической несостоятельности США и их роли как мирового гегемона, выбравшего неверный путь исторического развития. Вместе с тем острая форма кинопублицистики позволяет авторам обобщить вьетнамскую тему до развернутой метафоры.

Требования к информации и статьям